Боруссия Дортмунд Бавария бундеслига Германия Роберт Левандовски
Роберт Левандовски беспокоится о будущем футбола. Если титулы всегда получают одни и те же команды, страдают зрители. И Бавария Мюнхен тоже в опасности.
SPIEGEL: Г-н Левандовски, во вторник начинается Лига чемпионов. Для вас это единственный турнир, который вы все еще воспринимаете всерьез?
Левандовски: Я еще не выигрывал этот титул, так что очевидно, что Лига чемпионов особо привлекательна. К тому же меня все еще раздражает, что я с Боруссией Дортмунд проиграл в финале 2013 в Лондоне.
SPIEGEL: Чувствуете ли вы себя неполноценным футболистом, потому что никогда не выигрывали в финале этого турнира?
Левандовски: Конечно, я хочу когда-нибудь выиграть Лигу чемпионов. С другой стороны, я знаю, что этот турнир – лотерея. Возьмем, например, прошлый сезон. Мы были в очень хорошей форме, каждый из нас сильно хотел этот титул. Тогда я получил травму плеча, пропустил первый матч против Реала. Еще мы не забили пенальти, и наша мечта была похоронена. На таком высоком уровне часто все зависит от мелочей, для такого титула все должно совпасть.
SPIEGEL: Вы уже пять раз становились чемпионом Германии. Будет ли Бундеслига когда-нибудь скучной?
Левандовски: Спортсмен топ-уровня всегда хочет быть лучшим. Ты выигрываешь титул, а потом ты сразу же хочешь доказать, что это было неслучайно. Потом ты становишься чемпионом второй раз и говоришь себе, что теперь за тобой все будут охотиться, и поэтому тебе надо стать еще лучше. И так это продолжается дальше. В этом сезоне наша цель ясна: еще ни один немецкий клуб не становился чемпионом 6 раз подряд, и мы можем войти в историю. Это большой стимул.
SPIEGEL: В начале сезона многие критики упрекали вас в том, что у вас отсутствует мотивация, и вы выглядите расстроенным.
Левандовски: Это связано прежде всего с матчами во время нашего тура по Азии. Возможно, эта критика была даже оправданной. Я должен признаться, что этим летом мне на самом деле было сложно мотивировать себя.
SPIEGEL: В чем же причина этого?
Левандовски: Я уже несколько лет играю в трехдневном ритме без больших перерывов. Это большое напряжение, особенно для мозгов. Поэтому для меня очень важна хорошая подготовка к сезону. В ней лежит основа моей работы в течение сезона, когда мои мозги устают.
SPIEGEL: А в Азии что-то пошло не так?
Левандовски: Мы сыграли там очень много матчей. В таких условиях тебе, как профессионалу, нужно решать: я хочу выкладываться на полную в этих играх или работать на оставшихся тренировках так, чтобы быть в форме следующей весной, когда будут разыгрываться титулы сезона. Я не могу тренировать свою выносливость и развивать силу в течение сезона, для этого нет времени между многичесленными матчами.
SPIEGEL: И что же вы решили?
Левандовски: Мы, спортсмены, страдаем от постоянного перенапряжения. Это следствие плотного графика и возрастающего темпа игры. Единственная возможность защитить себя от получения серьезных травм – это, помимо хорошего питания и достаточного восстановления, эффективная тренировка в свободных от матчей периодах зимой и летом. Очевидно, что в Азии я был сосредоточен на тренировках. Большое количество товарищеских матчей не пойдет мне на пользу, если в декабре спустя три дня после матча против Реала в Лиге чемпионов я должен ехать играть в снегопад во Фрайбурге.
SPIEGEL: Для этого у вас нет мотивации?
Левандовски: Фрайбург – это просто пример. Вы можете назвать и другую команду, которая, как правило, не борется за чемпионство. Они играют против нас с 10 игроками в своей штрафной. Пять защитников вокруг, которые преследуют меня, и нет места, чтобы развернуться. Если я устал от еврокубковых матчей, стадион забит, и самое лучшее для болельщиков соперника – освистать игроков Баварии, то я действительно должен упорно тренироваться для того, чтобы показать лучший результат в этот момент.
SPIEGEL: Как вы готовитесь к таким матчам?
Левандовски: Многие годы у меня действует следующая формула: если мои мозги устали, мое тело должно функционировать на 100%, чтобы я не получил травму. Если я в форме, то я полностью могу положиться на работу моего тела.
SPIEGEL: Есть ли у вас определенные приемы, помогающие мотивировать себя?
Левандовски: Например, перед матчем я иногда представляю, что в этот раз я хочу забить гол, и мяч полетит прямо в угол. Или я планирую, что сделаю определенный прием в время какого-либо единоборства, идеальное забегание или пас, который я уже давно отрабатывал.
SPIEGEL: Звучит так, как будто некоторые матчи в Бундеслиге для вас больше тренировка, нежели соревнование. Говорит ли это о качестве Бундеслиги?
Левандовски: Я знаю, что сейчас это не всем понравится, что Бундеслиге нужно больше таких команд, как РБ Лейпциг. Сильные команды вынуждают нас инвестировать еще больше. Бундеслига не может доминировать из-за одной команды, даже борьба на вершине слишком мала. Нам нужно 4-5 команд, которые постоянно играют на высоком уровне. Эта конкуренция помогла бы нам в Баварии сохранять концентрацию до конца сезона. Сильная лига стимулировала бы коммерциализацию.
Расходы клубов на игроков в сезоне 2017/18.
SPIEGEL: Коммерциализацию?
Левандовски: Если у тебя больше топ-матчей, то, соответственно, больше шоу, шумихи и трансляций по всему миру. Болельщики хотят видеть больше знаковых матчей, звезд лиги и битв за чемпионство. Это сделало бы Бундеслигу интереснее для зарубежных зрителей. Наверно, даже больше, чем множество поездок в Азию или Америку.
SPIEGEL: Руководство Бундеслиги было за эти поездки.
Левандовски: Я скептически отношусь к таким поездкам за рубеж. Не только из-за высокого напряжения во время важных тренировочных периодов, но и потому, что я не уверен, что они приносят большую пользу маркетингу. Хотя бы по одной простой причине: язык.
SPIEGEL: Немецкий – это недостаток?
Левандовски: Да, особенно по сравнению с АПЛ и Ла Лигой. На английском и испанском говорят во многих странах мира, на немецком – нет. Большая часть населения уже только поэтому смотрит испанскую или английскую лигу. Телевидение реагирует на пожелания своих зрителей и работает прежде всего с лигами, чей язык они понимают.
SPIEGEL: Как Бундеслига может удержаться в этом рынке?
Левандовски: Для этого руководству нужно много работать. Но в итоге речь идет только об успехах на международной арене и покупке топ-игроков. Болельщики всегда хотят видеть лучших и отдают за это деньги.
SPIEGEL: Но на данный момент суперзвезды переезжают скорее в Англию и Испанию.
Левандовски: До сегодняшнего дня Бавария платила за игроков не больше 40 млн евро. В футболе эта сумма уже давно средняя, а не самая большая. За прошедшие годы не было такого роста вместе с рынком, как у Реала или Манчестера. И теперь отставание от максимальных сумм огромное.
SPIEGEL: Ули Хёнесс сказал, что он не хочет присоединяться к трансферному безумию.
Левандовски: Деньги – важный, если не единственный, фактор, который необходим для получения топ-игроков. Спортивные перспективы, команда, город и окружение, конечно, тоже важны. Бавария должна что-то придумать и быть креативной, если клуб и дальше хочет привлекать игроков мирового класса в Мюнхен. И если ты хочешь всегда быть впереди, нужно, чтобы эти игроки были высокого качества. Потому что такие звезды помогают своим коллегам стать лучше. Высокая конкуренция в команде помогает выжать из себя последний один или два процента.
SPIEGEL: В Баварии имеет значение не только сумма отступных, но и зарплата игроков. Что бы случилось, если бы Бавария, как якобы было запланировано, купила Санчеса у Арсенала и платила ему 25 млн в год?
Левандовски: Наверно, тогда парочка из нас, игроков, пошла бы к руководству и попросила повышения зарплаты. Потому что такая большая разница в заплатной ведомости команды может быть опасной и приведет к зависти и плохому отношению к коллегам.
SPIEGEL: Кажется, ПСЖ это доставляет меньше проблем. Клуб купил Неймара за 222 млн евро и сделал его самым оплачиваемым игроком в команде.
Левандовски: Одним из первых слов, которое я, поляк, выучил в Германии, было слово «Ordnung» (порядок). Везде должен быть свой порядок. Прежде всего – в бухгалтерии, в финансах. Поэтому я думаю, что трансфер, подобный переходу Неймара, в Германии был бы невозможен.
SPIEGEL: Особенно критикуют большие суммы отступных. Что вы об этом думаете?
Левандовски: Наверно, здесь я реалист, поэтому мне сложно возмущаться такими суммами. Есть клуб, который готов платить такие деньги, таков новый рынок, и теперь все должны с этим смириться и искать решения. Из-за того, что все больше людей будет инвестировать все больше денег в футбол, в ближайшие годы мы увидим еще много таких сделок.
SPIEGEL: УЕФА несколько лет назад ввел финансовый фейр-плей, чтобы клубы не тратили денег больше, чем они зарабатывают. Но эта попытка уменьшить число трансферных эксцессов едва ли удалась. Футбол на высоком уровне невозможно регулировать?
Левандовски: Футбол – это чистый капитализм. Каждый хочет зарабатывать деньги в этой отрасли. В этом нет ничего плохого, так работает все наше западное общество. Тем не менее футбольные ассоциации должны сформулировать правила для того, чтобы рынок окончательно не вышел из-под контроля. Если 4-5 команд постоянно выигрывают все титулы, потому что там играют все лучшие игроки, то, наверно, интерес к футболу у нормальных болельщиков будет понижаться. Это был бы самый большой ущерб футболу.
SPIEGEL: Как вы думаете, могут ли футбольные союзы ввести такие правила?
Левандовски: На практике это будет очень сложно. В ПСЖ, Челси, Манчестере и других клубах с инвесторами работают профессионалы с очень хорошими адвокатами. Каждая лазейка, которая появится, будет ими использована для того, чтобы клуб обеспечил себе преимущество. УЕФА должен проверить громкие трансферы этого лета и работать вместе с ФИФА над тем, чтобы закрыть лазейки в правилах.
SPIEGEL: В групповом этапе Лиги чемпионов вы встретитесь с ПСЖ. Повредят ли турниру такие мегатрансферы, как переход Неймара или Килиана Мбаппе?
Левандовски: Как игрок ты не думаешь об этом. Ты на поле, ты хочешь всегда соревноваться с лучшими из лучших. ПСЖ обеспечил себя составом мирового класса. Но будет ли это команда мирового класса, мы еще посмотрим. У Баварии сыгранная команда, мы уже многое пережили вместе. Я уверен, что мы можем выстоять против ПСЖ. К счастью, в футболе не всегда выигрывают те, у кого больше денег.
SPIEGEL: Усман Дембеле, Филиппе Коутиньо, Мбаппе – это трансферное окно показало, что верность своему клубу в футболе больше не играет никакой роли. Контракты тоже обесценились?
Левандовски: Нужно перестать говорить о профессиональном футболе с такими эмоциями. Верность – прекрасное слово, великолепное романтичное представление, и она важна в личной жизни. Но в спорте другие параметры: успех и деньги. Эти два компонента, ничто другое, решают все, когда речь идет о трансфере.
SPIEGEL: Значит, это справедливо, когда игрок выпытывает трансфер, устраивая забастовку?
Левандовски: Забастовка – самый плохой из всех методов, подобное не происходит в по-настоящему лучших клубах. Игрок, который делает что-то такое, предает общество, и оно ему этого не простит. Это огромный риск для игрока, потому что он не сможет избавиться от такой репутации. Но такие забастовки для меня только симптом, причина проблемы кроется в чем-то другом.
SPIEGEL: А именно?
Левандовски: Соотношение сил в футболе за последние годы сильно изменилось, и оно в пользу игроков. Если игрок на самом деле хочет перейти в другой клуб, то он, как правило, сможет это осуществить. Поэтому я одобрил бы, если футбольные союзы обязали бы прописывать в контрактах фиксированные суммы отступных. Тогда можно было бы подумать о различных моделях: у клубов побогаче, помимо фиксированных отступных, была бы, например, доплата за честную игру в размере 20%, а клубы беднее могли бы платить меньше за игрока, если он решил к ним перейти.
SPIEGEL: Вы думаете, что с такой концепцией было бы больше справедливости?
Левандовски: Так можно было бы перераспределять деньги в футболе. Кроме того, такая модель защитила бы не только клубы от возможных забастовок игроков, но и игроков от деградации. Потому что мы часто говорим о неправильном поведении игроков. Но за свою карьеру я часто сталкивался с тем, что клуб мог причинить игроку, когда он хотел его продать. Тренировка с резервной командой в таком случае часто была одной из самых мягких форм сортировки.
SPIEGEL: Но ваша модель не защитит футбол от его превращения в чистый бизнес.
Левандовски: В будущем в футбол будет вливаться еще больше денег, чем мы сейчас можем представить. Не имеет значения, в какую точку земного шара я приеду, люди там смотрят футбол. И именно эта страсть, эта эмоциональность болельщиков приводит к тому, что все больше инвесторов будет приходить на рынок. Благодаря футболу они добираются до молодых и пожилых людей, мужчин, женщин и детей, которые хотят выразить свою любовь к команде, покупая символику клуба и билеты на матч, подписки на каналы или приобретая акции. Шансы получить доход в футболе выше, чем где-либо еще.
SPIEGEL: За последнее время прошло много демонстраций болельщиков против коммерциализации футбола. Они жалуются, что футбол слишком отдалился от них.
Левандовски: То, что сейчас происходит в футболе, это тонкая грань между региональностью и глобализацией. Ты должен расти как клуб, как лига, если хочешь и дальше быть на одном уровне с иностранными клубами и союзами. И это проводит нас к важному вопросу: какая целевая аудитория у клуба? Она живет в Мюнхене, Азии или Америке? Решение этого конфликта сейчас – один из самых больших вызовов для клубов. Очевидно, что это приведет к разочарованию тех, кто уже несколько десятилетий поддерживает клуб. Эти люди не должны получить ощущение, что ими воспользовались.
SPIEGEL: Как футбол должен решить эту дилемму?
Левандовски: Руководители должны установить границы дозволенного. Нужны ли нам камеры на бокалах пива, как это было на нашем праздновании чемпионства после матча с Фрайбургом? Должен ли сейчас наш пивной душ превратиться в маркетинговое событие? Чемпионство – очень эмоциональный момент, и он должен всегда быть аутентичным. Я понимаю болельщиков, которых это разозлило. Нужен ли нам концерт между таймами в перерыве финала Кубка Германии? Возможно. Многие смотрят Супербоул в США в том числе из-за этого огромного шоу, которое проходит во время игры.
SPIEGEL: Будет ли футбол когда-нибудь только шоу?
Левандовски: Игра всегда будет самой важной составляющей. Но время вокруг этих 90 минут станет, наверно, больше похожим на голливудский фильм. Это развитие уже не остановить.
SPIEGEL: Г-н Левандовски, благодарим вас за эту беседу.
Перевод с немецкого.
Источник: Der Spiegel
При копировании указывать ссылку на блог.
Источник:
